Вдовы нелёгкая судьба

Я внучка двоих фронтовиков, уроженцев села Сходнево, Корытина Герасима Спиридоновича, погибшего в августе 1941 года под Ленинградом и Наумова Василия Сергеевича, прошедшего дорогами войны с 1941 по 1945 год, имел ранения, вернулся домой, но рано ушел из жизни по состоянию здоровья.

Нам не пришлось видеть своих дедушек, мы не слышали их рассказов о войне. Но у нас была бабушка, вдова погибшего солдата – Корытина Герасима Спиридоновича, Агафья Фёдоровна, которая познала все тяготы войны сполна.

Замуж бабушка вышла еще до войны. В семье родились друг за другом пятеро детей. Двое умерли из-за детских инфекций. Когда началась Великая Отечественная война, у Агафьи на руках осталось 3 сына: Николай (мой отец 6 лет), Михаил (4 года), Герасим (1,5 года), да престарелая мама – моя прабабушка Марфа. Жили бедно, голодали. Агафья вместе со всеми трудилась в поле с раннего утра и до позднего вечера. Работающим давали хлеб, немного саламаты (похлебка из муки). Она всю еду оставляла детям. Каждое её возвращение домой детишки ждали с большим нетерпением. Голодные глаза ребят, их изнеможенные тела терзали душу и вызывали слезы.

Так продолжалось некоторое время, пока Агафья не упала в поле в голодный обморок. Её привезли домой на телеге, положили на кровать. Состояние было критическое. Её мать поняла, что беда рядом: её дочь может умереть, да и внуки очень вялые, невеселые. Дети в их возрасте играют, бегают, а они сидят на завалинке. Приняла решение, единственную в хозяйстве овцу пустить на мясо. Кого позвать? Мужчин в деревне почти не осталось. Был сродни нам, Михаил Евдокимович, в то время ему было лет 14-15, он и зарезал овцу. Мой отец рассказывал, когда Миша разделывал её, они все стояли и плакали.

Потом бабушка Марфа варила бульон из мяса и отпаивала дочь. Слава Богу, что она в то время пошла на поправку, и дети не остались круглыми сиротами.

Когда подрос мой отец, он стал работать, пасти скотину, помогал в поле, по дому. Подросли братишки. Жизнь потихоньку стала налаживаться.

Бабушка Агафья очень рано осталась вдовой, ей не было и 30 лет, но она всегда ждала с войны своего мужа. Когда возвращались домой фронтовики, она с надеждой в голосе расспрашивала их о Герасиме. Среди сельчан оказался один фронтовик, который сам хоронил нашего деда после боя. Он говорил Агафье: «Ты не жди, я сам ему глаза закрыл». Но бабушка все-таки с надеждой многие годы жила и верила, что дед вернется с войны.

Мы, внуки, помним, когда в 70-е годы по телевизору транслировали передачи о войне, она внимательно всматривалась и прислушивалась: «Вдруг там моего Герасима показывать будут!» Мы были в то время легкомысленными детьми и не понимали, что и как.

Теперь, когда мне далеко за 50 лет, я воспринимаю эти воспоминания совсем по другому, с душевной болью, состраданием, и слёзы непроизвольно текут по щекам. Уже нет в живых ни одного участника этой истории, но память о них всегда будет жить в наших сердцах.

Когда я рассказываю своей дочери, которой уже за 30-ть, эту историю, у неё тоже наворачиваются слезы. Я знаю, что когда подрастет её сынишка, она и ему будет рассказывать о том страшном военном времени. И так будет продолжаться из поколения в поколение! Как говорится: это нужно ни мёртвым, это нужно живым! Мы благодарны всем, кто приближал Победу и на войне

и в тылу! Низкий поклон и живым, и мертвым.

С уважением, Л. Тазова.